ИНТЕГРАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ КЕНА УИЛБЕРА
БИОГРАФИЯ:
Ке́ннет Эрл Уи́лбер II (англ. KennethEarlWilberII) (род. 31 января 1949,Оклахома-Сити, штат Оклахома, США) — американский философ и писатель, разработавший теоретические и практические положения интегрального подхода, целью которого является синтетическое объединение открытий, совершённых в таких различных сферах человеческой деятельности, как психология, социология,философия, мистицизм и религиоведение, постмодернистские движения,эмпирические науки, теория систем, а также и в других областях.
В своих работах Кен Уилбер последовательно интегрирует в единую систему различные точки зрения на Вселенную. Понятием «Космос» (Kosmos) Уилбер объединяет все проявления бытия, включая и различные области сознания. Данный термин используется, чтобы отделить недвойственную вселенную (которая, согласно его точке зрения, включает и ноэтические и физическиеаспекты) от сугубо физикалистской модели вселенной, рассматриваемой традиционными («узкими») науками.
Уилбера часто связывают с трансперсональным движением, от которого, впрочем, в поздние годы он значительно дистанцировался[1]. В 1998 году им основанИнтегральный институт — исследовательский центр по изучению научных и социальных вопросов в рамках интегрального и нередукционистского подхода. Он разработал подходы к интегральной психологии и интегральной политике. Кена Уилбера иногда называют «Эйнштейном в области человеческого сознания».[2]
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ --
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D3%E8%EB%E1%E5%F0,_%CA%E5%ED
Кен Уилбер, как основатель интегральной теории
Решение проблемы разум-тело
Отрывок из книги Кена Уилбера "Интегральная психология"
Первая крупная проблема, которую помогает разрешить подлинно интегральный (всеуровневый, всесекторный) подход — это то, что Шопенгауэр назвал «мировым узлом», а именно, проблема разум-тело.
Поэтому, давайте начнем со смелого предположения: проблема разум-тело, в значительной степени, представляет собой порождение флатландии. Вовсе не дифференциация ума и тела, которая, по меньшей мере, так же стара, как сама цивилизация, и раньше никогда никого не беспокоила, но именно диссоциация ума и тела является характерным пороком современного и постсовременного сознания, сопутствующим коллапсу Космоса в флатландию. Ибо в флатландии мы оказываемся перед поистине неразрешимой дилеммой взаимоотношения разума и тела: разуму (сознанию, чувству, мысли, осознанию) — короче, областям Левой Стороны — не находится абсолютно никакого места в мире, описываемом одними только понятиями Правой Стороны (материальные тело и мозг): разум становится «призраком в машине». Тогда мы сталкиваемся с двумя явно абсолютными, но противоречащими друг другу истинами: истиной непосредственного опыта, которая безошибочно свидетельствует о том, что сознание существует, и истиной науки, столь же безошибочно показывает — мир состоит только из сочетаний основополагающих кирпичиков (кварков, атомов, струн и т. п.), не обладающих никаким сознанием, и никакие перестановки этих бездумных элементов не могут привести к разуму.
В отличие от писателей-популяризаторов этой темы, серьезные философы, обращающиеся к проблеме разум-тело, более чем когда-либо убеждены в ее неразрешимости. Просто не существует какого то ни было общепринятого способа развязать этот мировой узел. За последние несколько десятилетий, большая часть влиятельных работ, фактически, была посвящена абсолютно непреодолимым трудностям, с которыми сталкиваются предлагаемые решения. Кейс Кемпбелл так подытожил зыбкий и ненадежный консенсус: «Я подозреваю, что мы никогда не узнаем, как действует этот трюк (взаимосвязь ума и тела). Эта часть проблемы Разум-Тело кажется неразрешимой. Этому аспекту человеческого бытия, по-видимому, суждено навсегда остаться за пределами нашего понимания».2
Тем не менее, предлагалось множество решений, наиболее влиятельными из которых были дуалистическое (интеракционизим) и физикалистское (научный материализм). Дуалистическая позиция пользовалась наибольшим влиянием в начале современной эпохи (от Декарта до Лейбница), но с тех пор физикалистская точка зрения постоянно укрепляла свои позиции и в настоящее время занимает главенствующее положение.3
Физикалистский (или материалистический) подход утверждает, что существует только физическая вселенная, которую лучше всего описывают физика и другие естественные науки, и в этой вселенной мы нигде не находим сознания, ума, опыта или осознавания, и потому эти «внутренние аспекты» представляют собой просто иллюзию (или, в лучшем случае, побочные продукты, не обладающие подлинной реальностью). Некоторые варианты физикалистского подхода допускают возникновение сложных систем более высокого уровня (таких, как мозг, новая кора, автопоэтические нейронные системы и т. п.). Однако они указывают на то, что эти системы более высокого уровня по-прежнему представляют собой объективные реалии, не обладающие ничем, что можно было бы назвать сознанием, умом или опытом, поскольку для опыта характерны «qualia» (лат.), или качества — такие как боль или удовольствие, а эти качества не являются свойствами объективных систем. Следовательно, объективные системы никоим образом не могут порождать эти «ментальные» свойства, и потому эти свойства — просто иллюзорные побочные продукты сложных систем, не обладающие собственной причинной реальностью.
(В моей терминологии этот аргумент звучит так: все объективные системы описываются на языке «оно», тогда как опыт, сознание, и «qualia» описываются на языке «Я», и потому, если вы считаете, что мир, который описывает наука — это «действительно реальный» мир — и, в конце концов, есть много веских причин полагать, что наука дает нам наилучшую надежду на обретение истины — то вы, естественно, будете считать, что «qualia», опыт и сознание не являются «действительно реальными» — что они представляют собой иллюзии или побочные продукты или вторичные характеристики реального мира, который открывает наука.)
Хотя различные вариации физикализма распространены гораздо шире, чем любые другие воззрения, это обусловлено не столько достоинствами самого физикализма, сколько тем, что его альтернативы выглядят намного хуже. Даже сами материалисты признают, что их позиция сталкивается с множеством проблем: вот высказывания некоторых из них. Гален Строссон: «Как убежденный материалист, я... полагаю, что феномены опыта осуществляются в мозге... [Но] если мы рассматриваем мозг с точки зрения современной физики и нейрофизиологии, мы обязаны признавать, что не знаем, каким образом опыт... осуществляется или даже мог бы осуществляться в мозге». Джон Сирль: «Критика материалистической теории обычно принимает более или менее техническую форму, но, в действительности, за этими техническими возражениями скрывается гораздо более глубокое возражение... Эта теория вынесла за скобки ... некоторые существенные особенности ума — такие как сознание или «qualia», или семантическое содержание...» Джейгвон Ким, разработавший теорию «дополнения», представляющую собой весьма утонченный вариант эмерджентного физикализма, приходит к выводу, что этот подход «скорее всего ведет в тупик». Томас Нэйджел заключает, что: «физикализм — это позиция, которую мы не в состоянии понять, потому что в настоящее время мы не имеем ни малейшего понятия о том, каким образом она могла бы быть верной». Колин МакГинн просто заявляет, что мы никогда не сможем разрешить вопрос о том, как сознание возникает в мозге. И это выводы самих физикалистов!
Поэтому дуалисты указывают на эти неразрешимые трудности физикализма и говорят материалистам: «Мы знаем, что сознание в какой-то форме существует, поскольку это одно из основных интуитивных знаний, данных человеку, и потому для того, чтобы его опровергнуть, требуются какие-то очень веские доводы. Мы переживаем сознание непосредственно. Однако мы не переживаем непосредственно кварки или атомы (или фундаментальные элементы физического мира). Следовательно, нам нет необходимости идти вашим путем, то есть, начинать с кварков и затем делать вывод, что сознания не существует. Вам следует начать с сознания и объяснить, как вы приходите к нелепому выводу, что его не существует.
Дуалисты считают, что в мире существуют по меньшей мере две реалии: сознание и материя. Ни одна из них не может быть сведена к другой; вместо этого они «взаимодействуют» (отсюда еще одно название этой позиции — «интеракционизм»). Однако здесь дуалисты сталкиваются с извечной дилеммой: как могут две фундаментально различные вещи влиять друг на друга? Всем известно, что призраки проходят сквозь стены, они не расталкивают стены, и потому каким образом призрачное сознание может оказывать какое бы то ни было реальное воздействие на материальное тело? Само стремление показать, что разум нельзя свести к материи, лишает дуалистов возможности показать, как сознание вообще может воздействовать на материю. И потому дуалисту будет очень трудно объяснить, как, например, я вообще могу двигать рукой.
(Идеалисты справлялись с этим, говоря, что и сознание, и тело — это формы Духа, и потому они являются не чуждыми или онтологически разными сущностями, а просто двумя различными аспекта одного и того же. Это приемлемое решение для тех, кто признает существование Духа, чего не делают большинство современных и постсовременных философов, и именно поэтому данный вариант не подлежит широкому обсуждению. Мы вскоре вернемся к этому моменту).
И снова, сами дуалисты указывают на неразрешимые трудности своей позиции (которой они придерживаются, по большей части потому, что физикалистская альтернатива еще хуже). Джеффри Мэйделл замечает, что «интеракционистский дуализм выглядит, по существу, единственной правдоподобной схемой, в которой можно найти место для фактов нашего опыта» (поскольку — могли бы мы сказать — интеракционизм, по крайней мере, признает неопровержимую реальность обоих сфер — «Я» и «оно»). Тем не менее, «природа причинной связи между ментальным и физическим... в высшей степени загадочна» (каким образом призраку удается двигать стены?). Сэр Карл Поппер формулирует центральную проблему дуализма следующим образом: «Мы хотим понять, как нефизические вещи, вроде целей, намерений, планов, решений, теорий, переживаний и ценностей, могут играть роль в вызывании физических перемен в физическом мире». И вот вывод, предлагаемый дуалистическим интеракционизмом: это понимание, говорит Поппер, «вряд ли будет когда-либо достигнуто».
Что мы имеем в виду под «разумом» и «телом»?
На мой взгляд, часть этих затруднений обусловлена тем, что обе основные позиции взяли на вооружение теоретические термины флатландии и пытаются, жонглируя этими терминами, прийти к решению, которое оказывается менее чем удовлетворительным — что признают практически все стороны. Если мы, вместо этого, используем «всеуровневый, всесекторный» подход, мы сразу же заметим, что и «разум», и «тело» имеют по два совершенно разных значения, так что на самом деле в одной проблеме заключены четыре. Это очень легко понять, используя рис. 12.
Начнем с того, что «тело» может означать биологический организм в целом, включая мозг (неокортекс, лимбическую систему, ствол мозга и т. д.) — другими словами, «тело» может означать весь Верхний-Правый сектор, который я буду называть «организмом». Я также буду называть организм «Телом» (с большой буквы «Т»), как показано на рис. 12. Таким образом, мозг находится в Теле, что представляет собой общепринятое научное воззрение (и точное описание Верхнего-Правого сектора).
Рис. 12. Значения «Разума» и «Тела».
Однако «тело» может иметь и другое значение, которое для среднего человека означает субъективные чувства, эмоции и ощущения непосредственно переживаемого тела. Когда человек типичный говорит «Мой ум борется с моим телом», он имеет в виду, что его воля борется с каким-либо телесным желанием или побуждением (например, к сексу или еде). Иными словами, в этом общеупотребительном смысле «тело» означает низшие уровни внутренней сферы человека. На рис. 12 это «тело» (с маленькой буквы «т») показано в Верхнем-Левом секторе и означает чувства и эмоции ощущаемого тела (в отличие от Тела, которое означает весь объективный организм).
Переходя от тела к разуму, большинство ученых просто отождествляют «разум» с «мозгом» и предпочитают говорить только о состояниях мозга, нейромедиаторах, когнитивных исследованиях и так далее. Я буду использовать термин «мозг» в этом значении, которое относится к верхним уровням Верхнего-Правого сектора (напр., новой коре), как показано на рис. 12.
С другой стороны, когда средний человек говорит «Мой разум борется с моим телом», он не имеет в виду, что его новая кора борется с его лимбической системой. Под «разумом» он имеет в виду верхние уровни своей внутренней сферы, то есть верхние уровни Верхнего-Левого сектора — иными словами, его рациональная воля борется с его чувствами или желаниями (формально-операционное борется с витальным и сенсомоторным измерениями). Разум описывается в феноменологических отчетах от первого лица и на языке «Я», тогда как мозг описывается в объективных отчетах с точки зрения третьего лица и на языке «оно». Все это показано на рис. 12.
(Существует еще один общий смысл разума/тела: «разум» может означать внутреннее измерение вообще — или Левую Сторону — а «тело» может означать внешние измерения вообще — или Правую Сторону.)
Трудная проблема
Вот в чем заключается мировой узел, или внутренний парадокс флатландии: тело находится в уме, но мозг находится в Теле.
Оба эти утверждения истинны, но в флатландии они выглядят противоречащими друг другу, и эти противоречия составляют большую часть мирового узла.
Ощущаемое тело находится в уме, что показано на рис. 1, 3 и 8. То есть, формально-операционное трансцендирует и включает в себя конкретно-операционное, которое, в свою очередь, трансцендирует и включает в себя витальные чувства и сенсомоторное осознание: разум трансцендирует и включает в себя тело (именно поэтому разум может причинно воздействовать на тело, и поэтому формально-операционное может управлять конкретно-операционным, которое может управлять сенсомоторным и так далее, что известно любому исследователю психологии развития). Эту «трансцендентную» часть ума (напр., мой ум может поднять мою руку) признают все физикалисты (и затем пытаются объявить вторичной с позиций флатландии) и все дуалисты, которые пытаются включать ее в свои теории (но делают это, постулируя дуализм, по-прежнему соглашающийся с диссоциацией флатландии, см. ниже).
Когда Космос схлопывается в плоскость (натурализм, физикализм, научный материализм), внутренние реалии сферы «Я» по-прежнему ощущаются и составляют бесспорное интуитивное знание (ум может управлять телом, реально существуют до известной степени свободная воля, сознание, единство опыта), но эти реалии сталкиваются с миром, считающимся абсолютно реальным, в котором существуют только реалии «оно», описываемые наукой. И в этом мире мозг — это просто часть Тела, часть естественного биологического организма, и потому сознание каким-то образом должно быть функцией мозга. Но, как говорят нам научные авторитеты, в мозге нет абсолютно ничего, что хотя бы смутно соответствовало qualia или опыту, или реалиям ума и сознания. Поэтому мы должны либо сводить сознание к мозгу (и тем самым отрицать существование сознания как полноправной реалии), или признавать реальное существование дуализма, в результате чего мы не можем объяснить даже то, как я могу поднять свою руку (или каким образом одна реальность воздействует на другую).
Я полагаю, что оба эти решения соответствуют парадигме флатландии. Технические подробности я оставлю для примечания. Более обобщенно можно просто отметить следующее:
Материализм сводит разум к мозгу, и поскольку мозг, несомненно, составляет часть организма, здесь нет никакого дуализма: проблема разум/тело решена! И это верно — мозг представляет собой часть организма, часть физического мира, и в получающейся в результате чисто физической вселенной не может быть никакого дуализма; равно как не может быть и никаких ценностей, сознания, глубины или божественности. Этот редукционизм и есть то «решение», которое физикалисты пытаются навязать реальности — решение, которое все еще пользуется значительным влиянием в большей части когнитивных исследований, нейрофизиологии, теории систем и так далее: давайте сведем Левое к Правому и объявим, что мы решили проблему.
Однако причина, по которой большинству людей, и даже большинству ученых, от этого «решения» не по себе — и по которой проблема остается проблемой — заключается в том, что несмотря на утверждения материализма об отсутствии какого бы то ни было дуализма, большинство людей уверены в обратном, поскольку они чувствуют разницу между умом и телом (между мыслями и ощущениями) — они чувствуют ее всякий раз, когда сознательно решают сделать какое-либо движение, чувствуют ее в каждом волевом акте — и они также чувствуют разницу между умом и Телом (или между субъектом здесь и объективным миром там). И люди совершенно правы по обоим пунктам. Рассмотрим их по порядку:
Существует различие между умом (формально-операционным) и ощущаемым телом (витальным и сенсомоторным), и оно может переживаться во внутренней сфере, или в областях Левой Стороны. Это не дуализм, а, скорее, проявление принципа «трансцендиро-вать и включить», и любой разумный взрослый человек ощущает это трансцендирование, например, в том, что ум, как правило, способен контролировать тело и его желания. Все это феноменологически верно для областей Левой Стороны. Но ни один из этих внутренних этапов качественного развития (от тела к уму, к душе и к духу) не выявляется, когда «тело» означает Правосторонний организм, а «разум» означает Правосторонний мозг — все эти качественные различия полностью утрачиваются в материальном монизме, который не решает проблему, а просто аннулирует ее.
С другой стороны, дуалисты признают реальность как сознания, так и материи, но, как правило, отчаиваются найти какой-либо способ соотнести их друг с другом. «Разум» в общем смысле «внутренних сфер» и «Тело» в общем смысле «внешних сфер» оказываются разделенными непроходимой пропастью — дуализмом субъекта и объекта. И на уровне формально-операционного мышления (или разума вообще), на котором обычно происходит эта дискуссия, дуалисты правы: внутреннее и внешнее — это вполне реальный дуализм, и почти всегда можно показать, что любые попытки отрицать этот дуализм бывают поверхностными — они представляют собой просто семантические ухищрения, которые на словах утверждают, что субъект и объект едины, но на деле самость по-прежнему взирает изнутри на мир снаружи, кажущийся ей таким же отдельным, как всегда.
Именно здесь в эту дискуссию могут внести мощную свежую струю надрационалъные этапы развития. Так, например, в самораскрытии, именуемом сатори, становится ясно, что субъект и объект — это две стороны одной и той же вещи, что внутреннее и внешнее представляют собой два аспекта Одного Вкуса. Согласно единодушному мнению тех, кто соприкоснулся с этой волной развития, в том, как их соотносить, нет никакой проблемы. Проблема, скорее, состоит в том, что это подлинное недвойственное решение не может быть полностью понято на рациональном уровне. По существу, простое рациональное утверждение о недвойственности субъекта и объекта ведет к всевозможным неразрешимым проблемам и парадоксам. Кроме того, если бы эту недвойственность можно было полностью постичь с рациональной точки зрения, то великие философы, материалисты и дуалисты, сумели бы сделать это давным-давно, и проблема разум-тело не была бы такой проблемой.
Нет, причина, по которой обе стороны в этом споре, в целом, согласны с тем, что проблема разум-тело неразрешима, состоит отнюдь не в том, что они недостаточно умны, чтобы ее решить. Причина в том, что она решается только на пострациональных этапах развития, которые большинство рациональных исследователей воспринимают с подозрением, игнорируют или вовсе отрицают. Но в принципе эта проблема ничем не отличается от такой: рационалист будет утверждать, что существует доказательство теоремы Пифагора. Человек, находящийся на дорациональной стадии развития, не согласится с этим доказательством, или даже не сможет его понять. Тем не менее, рационалист совершенно прав, что вполне очевидно практически любому человеку, который развивается до рационального уровня и изучает геометрию.
Точно так же обстоит дело с недвойственным решением проблемы разум-тело. Те, кто достигли недвойственных стадий развертывания сознания, практически единодушно признают: сознание и материя, внутреннее и внешнее, самость и мир имеют Один Вкус. Субъект и объект — это одновременно разные реалии и аспекты одного и того же: истинное единство-в-разнообразии. Но это единство-в-разноообразии невозможно выразить рациональным языком так, чтобы это было понятно и тем, кто никогда еще не переживал над-рационального опыта. Следовательно, «доказательство» существования этого недвойственного решения можно найти только в дальнейшем развитии сознания тех, кто хочет узнать решение. Хотя это решение («вы должны развивать свое собственное сознание, если хотите познать все его измерения») неудовлетворительно для рационалиста (будь он физикалистом или дуалистом), тем не менее, согласно подлинно интегральной парадигме, это единственно приемлемая форма решения. Когда мы слышим, как Кэмпбелл говорит, что решение проблемы разум-тело «навсегда за пределами нашего понимания», мы можем слегка подправить его так: оно не за пределами человеческого понимания, а просто за пределами рациональных стадий понимания. Это решение является пострациональным, и оно полностью доступно всем, кто желает двигаться в этом направлении.
Две фазы развязывания узла
Мы можем представить некоторые их вышеописанных дилемм так, как это показано на рис. 13, который представляет собой карту флатландии. Если вы сравните эту карту с той, что изображена на рис. 8, вы увидите, что все внутренние области (тело, сознание, душа и дух) сведены к своим внешним (физическим) коррелятам, которые считаются единственно реальными. В результате разум (или сознание вообще) оказывается повисшим в воздухе. И именно в этом и состоит проблема.
Точнее говоря, непреодолимая проблема (мировой узел) всегда состояла в том, каким образом соотнести этот разум как с телом (или низшими внутренними уровнями чувств и желаний), так и с Телом (или объективным организмом, мозгом и материальной окружающей средой). Как мы видели, физикалисты сводят разум к мозгу или Телу, и потому не способны объяснить собственную реальность разума, тогда как дуалисты оставляют разум в подвешенном состоянии, оторванным от его корней (в теле) и от внешнего мира (Тела) — из-за чего возникает неприемлемый дуализм.
Рис. 13. Флатландия.
В рамках парадигмы флатландии, изображенной на рис. 13, эта проблема действительно неразрешима. Как я уже предположил, для решения необходим «всеуровневый, всесекторный» подход, который помещает разум в его собственное тело и непосредственно связывает разум с его собственным Телом. И, в конечном счете, это достигается посредством раскрытия пострациональных, недвойственных стадий развития сознания.
Это означает, что решение, отчасти, связано с существованием более высоких этапов развития. Но как нам начать развязывать мировой узел, если мы сами еще не достигли этих более высоких этапов и не можем рассчитывать на то, что это удалось другим? Я полагаю, что мы можем, по крайней мере, начать с признания и включения в нашу модель реалий всех четырех секторов. То есть, если мы сами еще не можем в развитии собственного сознания быть «всеуровневыми» (от материи до тела, ума, души и духа), давайте хотя бы попытаемся быть «всесекторными» (что, как минимум, означает включение Большой Тройки в наши попытки объяснить сознание).
Таким образом, я предлагаю две отдельные фазы развязывания мирового узла проблемы разум-тело. Первая представляет собой переход от редукционистских объяснений к всесекторным объяснениям. Это признание четырех секторов (или просто Большой Тройки) позволяет в равной степени включать в нашу модель феноменальные отчеты от первого лица («Я»), интерсубъективные предпосылки с позиции второго лица («мы») и физические системы с точки зрения третьего лица («оно») — что, в совокупности, мы будем называть «1-2-3 исследований сознания».
Тогда второй фазой будет переход от «всесекторного» к «все-уровневому, всесекторному» подходу. В таком порядке мы и будем рассматривать эти два шага.
Шаг первый: все сектора
Недостаточно говорить о совместной эволюции организма и его среды; недостаточно говорить о совместной эволюции сознания и культуры. Это «тетра-эволюция», в которой все они развиваются вместе.
То есть, объективный организм (Верхний-Правый сектор), с его ДНК, нейронными проводящими путями, системами мозга и стереотипами поведения, взаимодействует с объективной окружающей средой, экосистемами и социальными реалиями (Нижний-Правый сектор), и все они действительно эволюционируют совместно. Точно так же, индивидуальное сознание (Верхний-Левый сектор), с его интенциональностью, структурами и состояниями, проявляется в интерсубъективной культуре (Нижний-Левый сектор) и взаимодействует с ней, в свою очередь, помогая создавать ее, и потому они тоже эволюционируют совместно. Но столь же важно, что субъективная интенциональность и объективное поведение взаимодействуют друг с другом (например, через посредство воли и реакции), а культурные мировоззренческие системы взаимодействуют с социальными структурами, подобно тому, как индивидуальное сознание взаимодействует с поведением. Другими словами, все четыре сектора — организм, среда обитания, сознание и культура — являются причинами и следствиями друг друга: они «тетра-эволюционируют».
(Не важно «как» это происходит; это «как», по моему мнению, более полно раскрывается только на пострациональных, недвойственных волнах развития; на данном этапе необходимо лишь признавать, что это взаимодействие представляется феноменологически несомненным. Независимо от того, считаете ли вы это теоретически возможным, ваш ум взаимодействует с физическим организмом, а ваш организм взаимодействует с окружающей средой: все они «тетра-взаимодействуют»).
Как мы уже видели, субъективные характеристики сознания (волны, потоки, состояния) тесно взаимосвязаны с объективными аспектами организма (в особенности, с мозгом, нейрофизиологией и различными системами органов), с фоновыми культурными контекстами, которые делают возможным само порождение значения и понимания, и с социальными институтами, на которые опирается эта культура. Как я предположил в своей книге «Краткая история Всего», даже отдельная мысль неразрывно связана со всеми четырьмя секторами — интенциональным, поведенческим, культурным и социальным, — и ее трудно понять без упоминания их всех.
Соответственно, в таких работах, как «Интегральная теория сознания», я подчеркнул необходимость в таком подходе к сознанию, который бы дифференцировал-и-интегрировал все четыре сектора (или просто Большую Тройку «Я», «мы» и «оно»; или описания от первого лица, второго лица и третьего лица: 1-2-3 исследований сознания).
Поначалу это кажется чрезмерно сложной задачей, но на самом деле мы, впервые в истории, находимся на таком этапе, когда у нас имеется достаточно элементов этой головоломки, чтобы, по крайней мере, начать складывать их в единое целое. Судите сами: в Верхнем-Левом секторе, субъективного сознания, мы располагаем множеством материалов и свидетельств, включающих в себя всю вечную философию (три тысячелетия тщательного сбора данных о внутренних областях), а также значительным количеством современных исследований психологии развития. Многие из этих свидетельств обобщены в таблицах, которые могут служить убедительным подтверждением того, что хотя нам еще предстоит уточнить миллионы подробностей, примерные контуры спектра сознания уже ясно вырисовываются. Общие аналогии, просматривающиеся во многих из этих таблиц, особенно многозначительны и дают основания считать, что мы, по крайней мере, находимся на верном пути.
То же самое можно с достаточной степенью уверенности сказать в отношении Нижнего-Левого сектора (интерсубъективных мировоззрений) и Нижнего-Правого сектора (материально-технической базы). Около ста лет существования постмодернизма совершенно ясно показали важность плюралистических культурных мировоззрений и контекстов (даже такие рационально-ориентированные теоретики, как Хабермас, признают, что любые высказывания всегда отчасти определяются культурой); более того, ученые, в общем и целом соглашаются, что культурные мировоззрения развиваются от архаических к магическим, мифическим, ментальным и глобальным (хотя существуют умеренные разногласия в отношении ценностей, соответствующих этим системам). Сходным образом, в Нижнем-Правом секторе очень немногие ученые оспаривают эволюционную последовательность этапов развития социально-производительных сил: собирательство и охота, садоводство, земледелие, промышленность, информационное общество. Хотя в обоих этих секторах — и культурном, и социальном — предстоит уточнить еще множество деталей, их общие очертания сегодня поняты лучше, чем когда-либо в истории.
Исследования в Верхнем-Правом секторе — в частности, в физиологии мозга и в когнитивных науках — все еще находятся в младенческом состоянии, и для формирования полностью интегрального воззрения придется подождать более фундаментальных открытий в этих областях (это одна из причин, по которой я написал об этом секторе меньше, чем о других: когнитивная наука и нейронаука, несмотря на оптимистические заявления их поборников, пока еще не вышли из наивного возраста). Тем не менее, наши знания об этом секторе быстро растут, как это обычно и бывает с детьми, и на данный момент мы располагаем достаточной информацией, чтобы, по крайней мере, быть способными соотносить нейрофизиологию с другими измерениями бытия, даже хотя ее контуры еще предстоит прояснить.
Таким образом, явно пришло время приступить к формированию всесекторного подхода, или, попросту, похода, который с равным уважением относится к феноменальным отчетам от первого лица, интерсубъективным структурам, учитывающим позицию второго лица, и научным объективным системам, представляющим точку зрения третьего лица: 1-2-3 исследований сознания.
Есть много признаков того, что эта первая фаза уже началась. В «Журнале исследований сознания» регулярно публикуются статьи, отстаивающие такие сбалансированные подходы, и убедительные доводы в пользу их актуальности недавно были высказаны в нескольких книгах. Прекрасным примером может служить книга «Взгляд изнутри» под редакцией Франциско Варела и Джонатана Шира. Они защищают преимущественно нейрофеноменологиче-ское воззрение, согласно которому опыт первого лица и системы, отражающие точку зрения третьего лица, создают взаимные ограничивающие условия, нередко опосредуемые позициями второго лица. «Было бы бесплодно оставаться в изоляции с описаниями от первого лица. Нам нужно согласовывать и ограничивать их путем формирования подходящих связующих звеньев с исследованиями с точки зрения третьего лица. (А это часто подразумевает промежуточное опосредование, позицию второго лица). Общим результатом должен быть переход к объединенной или глобальной точке зрения на разум, где ни опыт (от первого лица, В-Л), ни внешние механизмы (с точки зрения третьего лица, В-П) не имеют решающего голоса. Поэтому глобальная (интегральная) перспектива требует четкого установления взаимных ограничений, взаимного влияния и определения». Это созвучно моему представлению о том, что все сектора являются взаимоопределяющими (и «тетра-взаимодействующими»).
Еще один великолепный сборник, в котором особо выделяется интегральный подход, представляет собой антология Макса Велманса «Исследования феноменального сознания». В нее вошли статьи антологию вошли статьи Олвина Скотта, Грега Симпсона, Говарда Шеврин, Ричарда Стивенса, Джейн Генри, Чарльза Тарта, Франциско Варелы, Уилбера и Уолша и Велманса. Книга «Трансперсональные методы исследования в социальных науках» Уильяма Броуда и Розмари Андерсон представляет собой отличное собрание ресурсов для того, что авторы называют «интегральным исследованием».
Шаг второй: все уровни
Я полагаю, что нужно продолжать конкретизировать это всесекторный подход и затем переходить ко второй фазе, которая будет всеуровневой.
Многие из всесекторных подходов полностью признают существование надличностных областей сознания. Так, например, Роберт Форман указывает, что необходимо признавать по меньшей мере три надличностных состояния: событие чистого сознания (или бесформенное прекращение), двойственное мистическое сознание (или постоянное каузальное/свидетельствующее осознание) и недвойственное состояние (или постоянное недвойственное постижение). Кроме того, многие всесекторные подходы (включая модели Джона Шира и Рон Джевнинга, Франциско Варелы, Джеймса Остина, Роберта Формана, Броуда и Андерсон и многие другие) откровенно заимствуют большую часть своей методологии из медитативных и созерцательных практик.
В то же время, приходится признавать, что большинство этих авторов не вполне понимают поэтапные концепции развития сознания — например, работы Болдуина, Хабермаса, Лёвинджер, Грейвза, Кольберга, Уэйда, Кук-Грёйтер, Бека, Кигена и других — несмотря на то, что имеются веские доказательства их справедливости. Недостаточно просто отмечать, что реалии, отражающиеся в отчетах от первого лица, и механизмы, описываемые с точки зрения третьего лица, влияют друг на друга и определяют друг друга, и что и в том, и в другом случае это опосредуется промежуточными позициями второго лица. Важно также понимать, что сознание первого лица развивается, проходя через множество хорошо изученных этапов. Более того, сознание позиции второго лица развивается, и это развитие также подробно исследовано. Наконец, развивается способность к сознанию с точки зрения третьего лица (например, когнитивные способности по Пиаже), что тоже изучено исчерпывающим образом. Возможно, потому, что многие теоретики всесекторного подхода пришли из феноменологии, которая сама испытывает затруднения с выявлением этапов, они, как правило, не обращают внимания на волны развертывания сознания во всех четырех секторах. Как бы то ни было, подлинно интегральный подход, на мой взгляд, будет развиваться от просто всесекторного к всесекторному, всеуровневому. Или 1-2-3 по всем уровням.
Очевидно, что предстоит сделать еще очень многое. Однако впечатляющее количество данных — до-современных, современных и постсовременных — убедительно свидетельствует в пользу всеуровневого, всесекторного подхода. Подавляющее большинство этих данных указывает на то, что сегодня мы стоим на пороге — если не создания полностью интегрального представления о сознании, то, по крайней мере, способности в дальнейшем не соглашаться ни на что меньшее
http://www.kunpendelek.ru/library/psycholo...ntpsy/ken/1806/
http://video.yandex.ru/users/sibryak/collection/1/ (видео коллекция - "Кен Уилбер")
Ке́ннет Эрл Уи́лбер II (англ. KennethEarlWilberII) (род. 31 января 1949,Оклахома-Сити, штат Оклахома, США) — американский философ и писатель, разработавший теоретические и практические положения интегрального подхода, целью которого является синтетическое объединение открытий, совершённых в таких различных сферах человеческой деятельности, как психология, социология,философия, мистицизм и религиоведение, постмодернистские движения,эмпирические науки, теория систем, а также и в других областях.
В своих работах Кен Уилбер последовательно интегрирует в единую систему различные точки зрения на Вселенную. Понятием «Космос» (Kosmos) Уилбер объединяет все проявления бытия, включая и различные области сознания. Данный термин используется, чтобы отделить недвойственную вселенную (которая, согласно его точке зрения, включает и ноэтические и физическиеаспекты) от сугубо физикалистской модели вселенной, рассматриваемой традиционными («узкими») науками.
Уилбера часто связывают с трансперсональным движением, от которого, впрочем, в поздние годы он значительно дистанцировался[1]. В 1998 году им основанИнтегральный институт — исследовательский центр по изучению научных и социальных вопросов в рамках интегрального и нередукционистского подхода. Он разработал подходы к интегральной психологии и интегральной политике. Кена Уилбера иногда называют «Эйнштейном в области человеческого сознания».[2]
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ --
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D3%E8%EB%E1%E5%F0,_%CA%E5%ED
Кен Уилбер, как основатель интегральной теории
Решение проблемы разум-тело
Отрывок из книги Кена Уилбера "Интегральная психология"
Первая крупная проблема, которую помогает разрешить подлинно интегральный (всеуровневый, всесекторный) подход — это то, что Шопенгауэр назвал «мировым узлом», а именно, проблема разум-тело.
Поэтому, давайте начнем со смелого предположения: проблема разум-тело, в значительной степени, представляет собой порождение флатландии. Вовсе не дифференциация ума и тела, которая, по меньшей мере, так же стара, как сама цивилизация, и раньше никогда никого не беспокоила, но именно диссоциация ума и тела является характерным пороком современного и постсовременного сознания, сопутствующим коллапсу Космоса в флатландию. Ибо в флатландии мы оказываемся перед поистине неразрешимой дилеммой взаимоотношения разума и тела: разуму (сознанию, чувству, мысли, осознанию) — короче, областям Левой Стороны — не находится абсолютно никакого места в мире, описываемом одними только понятиями Правой Стороны (материальные тело и мозг): разум становится «призраком в машине». Тогда мы сталкиваемся с двумя явно абсолютными, но противоречащими друг другу истинами: истиной непосредственного опыта, которая безошибочно свидетельствует о том, что сознание существует, и истиной науки, столь же безошибочно показывает — мир состоит только из сочетаний основополагающих кирпичиков (кварков, атомов, струн и т. п.), не обладающих никаким сознанием, и никакие перестановки этих бездумных элементов не могут привести к разуму.
В отличие от писателей-популяризаторов этой темы, серьезные философы, обращающиеся к проблеме разум-тело, более чем когда-либо убеждены в ее неразрешимости. Просто не существует какого то ни было общепринятого способа развязать этот мировой узел. За последние несколько десятилетий, большая часть влиятельных работ, фактически, была посвящена абсолютно непреодолимым трудностям, с которыми сталкиваются предлагаемые решения. Кейс Кемпбелл так подытожил зыбкий и ненадежный консенсус: «Я подозреваю, что мы никогда не узнаем, как действует этот трюк (взаимосвязь ума и тела). Эта часть проблемы Разум-Тело кажется неразрешимой. Этому аспекту человеческого бытия, по-видимому, суждено навсегда остаться за пределами нашего понимания».2
Тем не менее, предлагалось множество решений, наиболее влиятельными из которых были дуалистическое (интеракционизим) и физикалистское (научный материализм). Дуалистическая позиция пользовалась наибольшим влиянием в начале современной эпохи (от Декарта до Лейбница), но с тех пор физикалистская точка зрения постоянно укрепляла свои позиции и в настоящее время занимает главенствующее положение.3
Физикалистский (или материалистический) подход утверждает, что существует только физическая вселенная, которую лучше всего описывают физика и другие естественные науки, и в этой вселенной мы нигде не находим сознания, ума, опыта или осознавания, и потому эти «внутренние аспекты» представляют собой просто иллюзию (или, в лучшем случае, побочные продукты, не обладающие подлинной реальностью). Некоторые варианты физикалистского подхода допускают возникновение сложных систем более высокого уровня (таких, как мозг, новая кора, автопоэтические нейронные системы и т. п.). Однако они указывают на то, что эти системы более высокого уровня по-прежнему представляют собой объективные реалии, не обладающие ничем, что можно было бы назвать сознанием, умом или опытом, поскольку для опыта характерны «qualia» (лат.), или качества — такие как боль или удовольствие, а эти качества не являются свойствами объективных систем. Следовательно, объективные системы никоим образом не могут порождать эти «ментальные» свойства, и потому эти свойства — просто иллюзорные побочные продукты сложных систем, не обладающие собственной причинной реальностью.
(В моей терминологии этот аргумент звучит так: все объективные системы описываются на языке «оно», тогда как опыт, сознание, и «qualia» описываются на языке «Я», и потому, если вы считаете, что мир, который описывает наука — это «действительно реальный» мир — и, в конце концов, есть много веских причин полагать, что наука дает нам наилучшую надежду на обретение истины — то вы, естественно, будете считать, что «qualia», опыт и сознание не являются «действительно реальными» — что они представляют собой иллюзии или побочные продукты или вторичные характеристики реального мира, который открывает наука.)
Хотя различные вариации физикализма распространены гораздо шире, чем любые другие воззрения, это обусловлено не столько достоинствами самого физикализма, сколько тем, что его альтернативы выглядят намного хуже. Даже сами материалисты признают, что их позиция сталкивается с множеством проблем: вот высказывания некоторых из них. Гален Строссон: «Как убежденный материалист, я... полагаю, что феномены опыта осуществляются в мозге... [Но] если мы рассматриваем мозг с точки зрения современной физики и нейрофизиологии, мы обязаны признавать, что не знаем, каким образом опыт... осуществляется или даже мог бы осуществляться в мозге». Джон Сирль: «Критика материалистической теории обычно принимает более или менее техническую форму, но, в действительности, за этими техническими возражениями скрывается гораздо более глубокое возражение... Эта теория вынесла за скобки ... некоторые существенные особенности ума — такие как сознание или «qualia», или семантическое содержание...» Джейгвон Ким, разработавший теорию «дополнения», представляющую собой весьма утонченный вариант эмерджентного физикализма, приходит к выводу, что этот подход «скорее всего ведет в тупик». Томас Нэйджел заключает, что: «физикализм — это позиция, которую мы не в состоянии понять, потому что в настоящее время мы не имеем ни малейшего понятия о том, каким образом она могла бы быть верной». Колин МакГинн просто заявляет, что мы никогда не сможем разрешить вопрос о том, как сознание возникает в мозге. И это выводы самих физикалистов!
Поэтому дуалисты указывают на эти неразрешимые трудности физикализма и говорят материалистам: «Мы знаем, что сознание в какой-то форме существует, поскольку это одно из основных интуитивных знаний, данных человеку, и потому для того, чтобы его опровергнуть, требуются какие-то очень веские доводы. Мы переживаем сознание непосредственно. Однако мы не переживаем непосредственно кварки или атомы (или фундаментальные элементы физического мира). Следовательно, нам нет необходимости идти вашим путем, то есть, начинать с кварков и затем делать вывод, что сознания не существует. Вам следует начать с сознания и объяснить, как вы приходите к нелепому выводу, что его не существует.
Дуалисты считают, что в мире существуют по меньшей мере две реалии: сознание и материя. Ни одна из них не может быть сведена к другой; вместо этого они «взаимодействуют» (отсюда еще одно название этой позиции — «интеракционизм»). Однако здесь дуалисты сталкиваются с извечной дилеммой: как могут две фундаментально различные вещи влиять друг на друга? Всем известно, что призраки проходят сквозь стены, они не расталкивают стены, и потому каким образом призрачное сознание может оказывать какое бы то ни было реальное воздействие на материальное тело? Само стремление показать, что разум нельзя свести к материи, лишает дуалистов возможности показать, как сознание вообще может воздействовать на материю. И потому дуалисту будет очень трудно объяснить, как, например, я вообще могу двигать рукой.
(Идеалисты справлялись с этим, говоря, что и сознание, и тело — это формы Духа, и потому они являются не чуждыми или онтологически разными сущностями, а просто двумя различными аспекта одного и того же. Это приемлемое решение для тех, кто признает существование Духа, чего не делают большинство современных и постсовременных философов, и именно поэтому данный вариант не подлежит широкому обсуждению. Мы вскоре вернемся к этому моменту).
И снова, сами дуалисты указывают на неразрешимые трудности своей позиции (которой они придерживаются, по большей части потому, что физикалистская альтернатива еще хуже). Джеффри Мэйделл замечает, что «интеракционистский дуализм выглядит, по существу, единственной правдоподобной схемой, в которой можно найти место для фактов нашего опыта» (поскольку — могли бы мы сказать — интеракционизм, по крайней мере, признает неопровержимую реальность обоих сфер — «Я» и «оно»). Тем не менее, «природа причинной связи между ментальным и физическим... в высшей степени загадочна» (каким образом призраку удается двигать стены?). Сэр Карл Поппер формулирует центральную проблему дуализма следующим образом: «Мы хотим понять, как нефизические вещи, вроде целей, намерений, планов, решений, теорий, переживаний и ценностей, могут играть роль в вызывании физических перемен в физическом мире». И вот вывод, предлагаемый дуалистическим интеракционизмом: это понимание, говорит Поппер, «вряд ли будет когда-либо достигнуто».
Что мы имеем в виду под «разумом» и «телом»?
На мой взгляд, часть этих затруднений обусловлена тем, что обе основные позиции взяли на вооружение теоретические термины флатландии и пытаются, жонглируя этими терминами, прийти к решению, которое оказывается менее чем удовлетворительным — что признают практически все стороны. Если мы, вместо этого, используем «всеуровневый, всесекторный» подход, мы сразу же заметим, что и «разум», и «тело» имеют по два совершенно разных значения, так что на самом деле в одной проблеме заключены четыре. Это очень легко понять, используя рис. 12.
Начнем с того, что «тело» может означать биологический организм в целом, включая мозг (неокортекс, лимбическую систему, ствол мозга и т. д.) — другими словами, «тело» может означать весь Верхний-Правый сектор, который я буду называть «организмом». Я также буду называть организм «Телом» (с большой буквы «Т»), как показано на рис. 12. Таким образом, мозг находится в Теле, что представляет собой общепринятое научное воззрение (и точное описание Верхнего-Правого сектора).
Рис. 12. Значения «Разума» и «Тела».
Однако «тело» может иметь и другое значение, которое для среднего человека означает субъективные чувства, эмоции и ощущения непосредственно переживаемого тела. Когда человек типичный говорит «Мой ум борется с моим телом», он имеет в виду, что его воля борется с каким-либо телесным желанием или побуждением (например, к сексу или еде). Иными словами, в этом общеупотребительном смысле «тело» означает низшие уровни внутренней сферы человека. На рис. 12 это «тело» (с маленькой буквы «т») показано в Верхнем-Левом секторе и означает чувства и эмоции ощущаемого тела (в отличие от Тела, которое означает весь объективный организм).
Переходя от тела к разуму, большинство ученых просто отождествляют «разум» с «мозгом» и предпочитают говорить только о состояниях мозга, нейромедиаторах, когнитивных исследованиях и так далее. Я буду использовать термин «мозг» в этом значении, которое относится к верхним уровням Верхнего-Правого сектора (напр., новой коре), как показано на рис. 12.
С другой стороны, когда средний человек говорит «Мой разум борется с моим телом», он не имеет в виду, что его новая кора борется с его лимбической системой. Под «разумом» он имеет в виду верхние уровни своей внутренней сферы, то есть верхние уровни Верхнего-Левого сектора — иными словами, его рациональная воля борется с его чувствами или желаниями (формально-операционное борется с витальным и сенсомоторным измерениями). Разум описывается в феноменологических отчетах от первого лица и на языке «Я», тогда как мозг описывается в объективных отчетах с точки зрения третьего лица и на языке «оно». Все это показано на рис. 12.
(Существует еще один общий смысл разума/тела: «разум» может означать внутреннее измерение вообще — или Левую Сторону — а «тело» может означать внешние измерения вообще — или Правую Сторону.)
Трудная проблема
Вот в чем заключается мировой узел, или внутренний парадокс флатландии: тело находится в уме, но мозг находится в Теле.
Оба эти утверждения истинны, но в флатландии они выглядят противоречащими друг другу, и эти противоречия составляют большую часть мирового узла.
Ощущаемое тело находится в уме, что показано на рис. 1, 3 и 8. То есть, формально-операционное трансцендирует и включает в себя конкретно-операционное, которое, в свою очередь, трансцендирует и включает в себя витальные чувства и сенсомоторное осознание: разум трансцендирует и включает в себя тело (именно поэтому разум может причинно воздействовать на тело, и поэтому формально-операционное может управлять конкретно-операционным, которое может управлять сенсомоторным и так далее, что известно любому исследователю психологии развития). Эту «трансцендентную» часть ума (напр., мой ум может поднять мою руку) признают все физикалисты (и затем пытаются объявить вторичной с позиций флатландии) и все дуалисты, которые пытаются включать ее в свои теории (но делают это, постулируя дуализм, по-прежнему соглашающийся с диссоциацией флатландии, см. ниже).
Когда Космос схлопывается в плоскость (натурализм, физикализм, научный материализм), внутренние реалии сферы «Я» по-прежнему ощущаются и составляют бесспорное интуитивное знание (ум может управлять телом, реально существуют до известной степени свободная воля, сознание, единство опыта), но эти реалии сталкиваются с миром, считающимся абсолютно реальным, в котором существуют только реалии «оно», описываемые наукой. И в этом мире мозг — это просто часть Тела, часть естественного биологического организма, и потому сознание каким-то образом должно быть функцией мозга. Но, как говорят нам научные авторитеты, в мозге нет абсолютно ничего, что хотя бы смутно соответствовало qualia или опыту, или реалиям ума и сознания. Поэтому мы должны либо сводить сознание к мозгу (и тем самым отрицать существование сознания как полноправной реалии), или признавать реальное существование дуализма, в результате чего мы не можем объяснить даже то, как я могу поднять свою руку (или каким образом одна реальность воздействует на другую).
Я полагаю, что оба эти решения соответствуют парадигме флатландии. Технические подробности я оставлю для примечания. Более обобщенно можно просто отметить следующее:
Материализм сводит разум к мозгу, и поскольку мозг, несомненно, составляет часть организма, здесь нет никакого дуализма: проблема разум/тело решена! И это верно — мозг представляет собой часть организма, часть физического мира, и в получающейся в результате чисто физической вселенной не может быть никакого дуализма; равно как не может быть и никаких ценностей, сознания, глубины или божественности. Этот редукционизм и есть то «решение», которое физикалисты пытаются навязать реальности — решение, которое все еще пользуется значительным влиянием в большей части когнитивных исследований, нейрофизиологии, теории систем и так далее: давайте сведем Левое к Правому и объявим, что мы решили проблему.
Однако причина, по которой большинству людей, и даже большинству ученых, от этого «решения» не по себе — и по которой проблема остается проблемой — заключается в том, что несмотря на утверждения материализма об отсутствии какого бы то ни было дуализма, большинство людей уверены в обратном, поскольку они чувствуют разницу между умом и телом (между мыслями и ощущениями) — они чувствуют ее всякий раз, когда сознательно решают сделать какое-либо движение, чувствуют ее в каждом волевом акте — и они также чувствуют разницу между умом и Телом (или между субъектом здесь и объективным миром там). И люди совершенно правы по обоим пунктам. Рассмотрим их по порядку:
Существует различие между умом (формально-операционным) и ощущаемым телом (витальным и сенсомоторным), и оно может переживаться во внутренней сфере, или в областях Левой Стороны. Это не дуализм, а, скорее, проявление принципа «трансцендиро-вать и включить», и любой разумный взрослый человек ощущает это трансцендирование, например, в том, что ум, как правило, способен контролировать тело и его желания. Все это феноменологически верно для областей Левой Стороны. Но ни один из этих внутренних этапов качественного развития (от тела к уму, к душе и к духу) не выявляется, когда «тело» означает Правосторонний организм, а «разум» означает Правосторонний мозг — все эти качественные различия полностью утрачиваются в материальном монизме, который не решает проблему, а просто аннулирует ее.
С другой стороны, дуалисты признают реальность как сознания, так и материи, но, как правило, отчаиваются найти какой-либо способ соотнести их друг с другом. «Разум» в общем смысле «внутренних сфер» и «Тело» в общем смысле «внешних сфер» оказываются разделенными непроходимой пропастью — дуализмом субъекта и объекта. И на уровне формально-операционного мышления (или разума вообще), на котором обычно происходит эта дискуссия, дуалисты правы: внутреннее и внешнее — это вполне реальный дуализм, и почти всегда можно показать, что любые попытки отрицать этот дуализм бывают поверхностными — они представляют собой просто семантические ухищрения, которые на словах утверждают, что субъект и объект едины, но на деле самость по-прежнему взирает изнутри на мир снаружи, кажущийся ей таким же отдельным, как всегда.
Именно здесь в эту дискуссию могут внести мощную свежую струю надрационалъные этапы развития. Так, например, в самораскрытии, именуемом сатори, становится ясно, что субъект и объект — это две стороны одной и той же вещи, что внутреннее и внешнее представляют собой два аспекта Одного Вкуса. Согласно единодушному мнению тех, кто соприкоснулся с этой волной развития, в том, как их соотносить, нет никакой проблемы. Проблема, скорее, состоит в том, что это подлинное недвойственное решение не может быть полностью понято на рациональном уровне. По существу, простое рациональное утверждение о недвойственности субъекта и объекта ведет к всевозможным неразрешимым проблемам и парадоксам. Кроме того, если бы эту недвойственность можно было полностью постичь с рациональной точки зрения, то великие философы, материалисты и дуалисты, сумели бы сделать это давным-давно, и проблема разум-тело не была бы такой проблемой.
Нет, причина, по которой обе стороны в этом споре, в целом, согласны с тем, что проблема разум-тело неразрешима, состоит отнюдь не в том, что они недостаточно умны, чтобы ее решить. Причина в том, что она решается только на пострациональных этапах развития, которые большинство рациональных исследователей воспринимают с подозрением, игнорируют или вовсе отрицают. Но в принципе эта проблема ничем не отличается от такой: рационалист будет утверждать, что существует доказательство теоремы Пифагора. Человек, находящийся на дорациональной стадии развития, не согласится с этим доказательством, или даже не сможет его понять. Тем не менее, рационалист совершенно прав, что вполне очевидно практически любому человеку, который развивается до рационального уровня и изучает геометрию.
Точно так же обстоит дело с недвойственным решением проблемы разум-тело. Те, кто достигли недвойственных стадий развертывания сознания, практически единодушно признают: сознание и материя, внутреннее и внешнее, самость и мир имеют Один Вкус. Субъект и объект — это одновременно разные реалии и аспекты одного и того же: истинное единство-в-разнообразии. Но это единство-в-разноообразии невозможно выразить рациональным языком так, чтобы это было понятно и тем, кто никогда еще не переживал над-рационального опыта. Следовательно, «доказательство» существования этого недвойственного решения можно найти только в дальнейшем развитии сознания тех, кто хочет узнать решение. Хотя это решение («вы должны развивать свое собственное сознание, если хотите познать все его измерения») неудовлетворительно для рационалиста (будь он физикалистом или дуалистом), тем не менее, согласно подлинно интегральной парадигме, это единственно приемлемая форма решения. Когда мы слышим, как Кэмпбелл говорит, что решение проблемы разум-тело «навсегда за пределами нашего понимания», мы можем слегка подправить его так: оно не за пределами человеческого понимания, а просто за пределами рациональных стадий понимания. Это решение является пострациональным, и оно полностью доступно всем, кто желает двигаться в этом направлении.
Две фазы развязывания узла
Мы можем представить некоторые их вышеописанных дилемм так, как это показано на рис. 13, который представляет собой карту флатландии. Если вы сравните эту карту с той, что изображена на рис. 8, вы увидите, что все внутренние области (тело, сознание, душа и дух) сведены к своим внешним (физическим) коррелятам, которые считаются единственно реальными. В результате разум (или сознание вообще) оказывается повисшим в воздухе. И именно в этом и состоит проблема.
Точнее говоря, непреодолимая проблема (мировой узел) всегда состояла в том, каким образом соотнести этот разум как с телом (или низшими внутренними уровнями чувств и желаний), так и с Телом (или объективным организмом, мозгом и материальной окружающей средой). Как мы видели, физикалисты сводят разум к мозгу или Телу, и потому не способны объяснить собственную реальность разума, тогда как дуалисты оставляют разум в подвешенном состоянии, оторванным от его корней (в теле) и от внешнего мира (Тела) — из-за чего возникает неприемлемый дуализм.
Рис. 13. Флатландия.
В рамках парадигмы флатландии, изображенной на рис. 13, эта проблема действительно неразрешима. Как я уже предположил, для решения необходим «всеуровневый, всесекторный» подход, который помещает разум в его собственное тело и непосредственно связывает разум с его собственным Телом. И, в конечном счете, это достигается посредством раскрытия пострациональных, недвойственных стадий развития сознания.
Это означает, что решение, отчасти, связано с существованием более высоких этапов развития. Но как нам начать развязывать мировой узел, если мы сами еще не достигли этих более высоких этапов и не можем рассчитывать на то, что это удалось другим? Я полагаю, что мы можем, по крайней мере, начать с признания и включения в нашу модель реалий всех четырех секторов. То есть, если мы сами еще не можем в развитии собственного сознания быть «всеуровневыми» (от материи до тела, ума, души и духа), давайте хотя бы попытаемся быть «всесекторными» (что, как минимум, означает включение Большой Тройки в наши попытки объяснить сознание).
Таким образом, я предлагаю две отдельные фазы развязывания мирового узла проблемы разум-тело. Первая представляет собой переход от редукционистских объяснений к всесекторным объяснениям. Это признание четырех секторов (или просто Большой Тройки) позволяет в равной степени включать в нашу модель феноменальные отчеты от первого лица («Я»), интерсубъективные предпосылки с позиции второго лица («мы») и физические системы с точки зрения третьего лица («оно») — что, в совокупности, мы будем называть «1-2-3 исследований сознания».
Тогда второй фазой будет переход от «всесекторного» к «все-уровневому, всесекторному» подходу. В таком порядке мы и будем рассматривать эти два шага.
Шаг первый: все сектора
Недостаточно говорить о совместной эволюции организма и его среды; недостаточно говорить о совместной эволюции сознания и культуры. Это «тетра-эволюция», в которой все они развиваются вместе.
То есть, объективный организм (Верхний-Правый сектор), с его ДНК, нейронными проводящими путями, системами мозга и стереотипами поведения, взаимодействует с объективной окружающей средой, экосистемами и социальными реалиями (Нижний-Правый сектор), и все они действительно эволюционируют совместно. Точно так же, индивидуальное сознание (Верхний-Левый сектор), с его интенциональностью, структурами и состояниями, проявляется в интерсубъективной культуре (Нижний-Левый сектор) и взаимодействует с ней, в свою очередь, помогая создавать ее, и потому они тоже эволюционируют совместно. Но столь же важно, что субъективная интенциональность и объективное поведение взаимодействуют друг с другом (например, через посредство воли и реакции), а культурные мировоззренческие системы взаимодействуют с социальными структурами, подобно тому, как индивидуальное сознание взаимодействует с поведением. Другими словами, все четыре сектора — организм, среда обитания, сознание и культура — являются причинами и следствиями друг друга: они «тетра-эволюционируют».
(Не важно «как» это происходит; это «как», по моему мнению, более полно раскрывается только на пострациональных, недвойственных волнах развития; на данном этапе необходимо лишь признавать, что это взаимодействие представляется феноменологически несомненным. Независимо от того, считаете ли вы это теоретически возможным, ваш ум взаимодействует с физическим организмом, а ваш организм взаимодействует с окружающей средой: все они «тетра-взаимодействуют»).
Как мы уже видели, субъективные характеристики сознания (волны, потоки, состояния) тесно взаимосвязаны с объективными аспектами организма (в особенности, с мозгом, нейрофизиологией и различными системами органов), с фоновыми культурными контекстами, которые делают возможным само порождение значения и понимания, и с социальными институтами, на которые опирается эта культура. Как я предположил в своей книге «Краткая история Всего», даже отдельная мысль неразрывно связана со всеми четырьмя секторами — интенциональным, поведенческим, культурным и социальным, — и ее трудно понять без упоминания их всех.
Соответственно, в таких работах, как «Интегральная теория сознания», я подчеркнул необходимость в таком подходе к сознанию, который бы дифференцировал-и-интегрировал все четыре сектора (или просто Большую Тройку «Я», «мы» и «оно»; или описания от первого лица, второго лица и третьего лица: 1-2-3 исследований сознания).
Поначалу это кажется чрезмерно сложной задачей, но на самом деле мы, впервые в истории, находимся на таком этапе, когда у нас имеется достаточно элементов этой головоломки, чтобы, по крайней мере, начать складывать их в единое целое. Судите сами: в Верхнем-Левом секторе, субъективного сознания, мы располагаем множеством материалов и свидетельств, включающих в себя всю вечную философию (три тысячелетия тщательного сбора данных о внутренних областях), а также значительным количеством современных исследований психологии развития. Многие из этих свидетельств обобщены в таблицах, которые могут служить убедительным подтверждением того, что хотя нам еще предстоит уточнить миллионы подробностей, примерные контуры спектра сознания уже ясно вырисовываются. Общие аналогии, просматривающиеся во многих из этих таблиц, особенно многозначительны и дают основания считать, что мы, по крайней мере, находимся на верном пути.
То же самое можно с достаточной степенью уверенности сказать в отношении Нижнего-Левого сектора (интерсубъективных мировоззрений) и Нижнего-Правого сектора (материально-технической базы). Около ста лет существования постмодернизма совершенно ясно показали важность плюралистических культурных мировоззрений и контекстов (даже такие рационально-ориентированные теоретики, как Хабермас, признают, что любые высказывания всегда отчасти определяются культурой); более того, ученые, в общем и целом соглашаются, что культурные мировоззрения развиваются от архаических к магическим, мифическим, ментальным и глобальным (хотя существуют умеренные разногласия в отношении ценностей, соответствующих этим системам). Сходным образом, в Нижнем-Правом секторе очень немногие ученые оспаривают эволюционную последовательность этапов развития социально-производительных сил: собирательство и охота, садоводство, земледелие, промышленность, информационное общество. Хотя в обоих этих секторах — и культурном, и социальном — предстоит уточнить еще множество деталей, их общие очертания сегодня поняты лучше, чем когда-либо в истории.
Исследования в Верхнем-Правом секторе — в частности, в физиологии мозга и в когнитивных науках — все еще находятся в младенческом состоянии, и для формирования полностью интегрального воззрения придется подождать более фундаментальных открытий в этих областях (это одна из причин, по которой я написал об этом секторе меньше, чем о других: когнитивная наука и нейронаука, несмотря на оптимистические заявления их поборников, пока еще не вышли из наивного возраста). Тем не менее, наши знания об этом секторе быстро растут, как это обычно и бывает с детьми, и на данный момент мы располагаем достаточной информацией, чтобы, по крайней мере, быть способными соотносить нейрофизиологию с другими измерениями бытия, даже хотя ее контуры еще предстоит прояснить.
Таким образом, явно пришло время приступить к формированию всесекторного подхода, или, попросту, похода, который с равным уважением относится к феноменальным отчетам от первого лица, интерсубъективным структурам, учитывающим позицию второго лица, и научным объективным системам, представляющим точку зрения третьего лица: 1-2-3 исследований сознания.
Есть много признаков того, что эта первая фаза уже началась. В «Журнале исследований сознания» регулярно публикуются статьи, отстаивающие такие сбалансированные подходы, и убедительные доводы в пользу их актуальности недавно были высказаны в нескольких книгах. Прекрасным примером может служить книга «Взгляд изнутри» под редакцией Франциско Варела и Джонатана Шира. Они защищают преимущественно нейрофеноменологиче-ское воззрение, согласно которому опыт первого лица и системы, отражающие точку зрения третьего лица, создают взаимные ограничивающие условия, нередко опосредуемые позициями второго лица. «Было бы бесплодно оставаться в изоляции с описаниями от первого лица. Нам нужно согласовывать и ограничивать их путем формирования подходящих связующих звеньев с исследованиями с точки зрения третьего лица. (А это часто подразумевает промежуточное опосредование, позицию второго лица). Общим результатом должен быть переход к объединенной или глобальной точке зрения на разум, где ни опыт (от первого лица, В-Л), ни внешние механизмы (с точки зрения третьего лица, В-П) не имеют решающего голоса. Поэтому глобальная (интегральная) перспектива требует четкого установления взаимных ограничений, взаимного влияния и определения». Это созвучно моему представлению о том, что все сектора являются взаимоопределяющими (и «тетра-взаимодействующими»).
Еще один великолепный сборник, в котором особо выделяется интегральный подход, представляет собой антология Макса Велманса «Исследования феноменального сознания». В нее вошли статьи антологию вошли статьи Олвина Скотта, Грега Симпсона, Говарда Шеврин, Ричарда Стивенса, Джейн Генри, Чарльза Тарта, Франциско Варелы, Уилбера и Уолша и Велманса. Книга «Трансперсональные методы исследования в социальных науках» Уильяма Броуда и Розмари Андерсон представляет собой отличное собрание ресурсов для того, что авторы называют «интегральным исследованием».
Шаг второй: все уровни
Я полагаю, что нужно продолжать конкретизировать это всесекторный подход и затем переходить ко второй фазе, которая будет всеуровневой.
Многие из всесекторных подходов полностью признают существование надличностных областей сознания. Так, например, Роберт Форман указывает, что необходимо признавать по меньшей мере три надличностных состояния: событие чистого сознания (или бесформенное прекращение), двойственное мистическое сознание (или постоянное каузальное/свидетельствующее осознание) и недвойственное состояние (или постоянное недвойственное постижение). Кроме того, многие всесекторные подходы (включая модели Джона Шира и Рон Джевнинга, Франциско Варелы, Джеймса Остина, Роберта Формана, Броуда и Андерсон и многие другие) откровенно заимствуют большую часть своей методологии из медитативных и созерцательных практик.
В то же время, приходится признавать, что большинство этих авторов не вполне понимают поэтапные концепции развития сознания — например, работы Болдуина, Хабермаса, Лёвинджер, Грейвза, Кольберга, Уэйда, Кук-Грёйтер, Бека, Кигена и других — несмотря на то, что имеются веские доказательства их справедливости. Недостаточно просто отмечать, что реалии, отражающиеся в отчетах от первого лица, и механизмы, описываемые с точки зрения третьего лица, влияют друг на друга и определяют друг друга, и что и в том, и в другом случае это опосредуется промежуточными позициями второго лица. Важно также понимать, что сознание первого лица развивается, проходя через множество хорошо изученных этапов. Более того, сознание позиции второго лица развивается, и это развитие также подробно исследовано. Наконец, развивается способность к сознанию с точки зрения третьего лица (например, когнитивные способности по Пиаже), что тоже изучено исчерпывающим образом. Возможно, потому, что многие теоретики всесекторного подхода пришли из феноменологии, которая сама испытывает затруднения с выявлением этапов, они, как правило, не обращают внимания на волны развертывания сознания во всех четырех секторах. Как бы то ни было, подлинно интегральный подход, на мой взгляд, будет развиваться от просто всесекторного к всесекторному, всеуровневому. Или 1-2-3 по всем уровням.
Очевидно, что предстоит сделать еще очень многое. Однако впечатляющее количество данных — до-современных, современных и постсовременных — убедительно свидетельствует в пользу всеуровневого, всесекторного подхода. Подавляющее большинство этих данных указывает на то, что сегодня мы стоим на пороге — если не создания полностью интегрального представления о сознании, то, по крайней мере, способности в дальнейшем не соглашаться ни на что меньшее
http://www.kunpendelek.ru/library/psycholo...ntpsy/ken/1806/
http://video.yandex.ru/users/sibryak/collection/1/ (видео коллекция - "Кен Уилбер")
